Мы в данном случае не преследуем цель разоблачения функций и способностей мозга, которыми его наделяют. В последнее время отмечается повышенный интерес к самому загадочному человеческому органу – мозгу. Работа с одной интереснейшей научно-популярной книгой на эту тему помогла разобраться в том, все ли рассказы о мозге истинны и стоит ли слепо доверять всем новостям.
Задачу этой книги сами авторы увидели в следующем: «Наш проект [эта книга] заключается не в критике нейронауки или ее знакового инструмента – нейровизуализации. Прежде всего мы хотели показать бездумное отношение к нейронауке: слишком упрощенное и преждевременное ее применение в коммерческой, клинической сферах, в области права и философии. Вторая, но не менее важная наша цель – критика модного допущения, что главным уровнем анализа человеческого поведения является объяснение на уровне мозга и что якобы личностью и психикой, то есть психическими продуктами активности мозга, можно пренебречь».
Ученые Салли Сэйтл и Скотт Лилиенфельд отмечают, что «средствам массовой информации – и, судя по всему, даже некоторым нейробиологам – нравится привлекать нейрофизиологические основы человеческого поведения для объяснения всего на свете … Очевидно, что мозг находится на пике популярности. Будучи некогда предметом узкого интереса нейробиологов, нейрофизиологов и неврологов, он нынче стал господствующей тенденцией в массовой культуре».
Такой интерес к мозгу и появление новых слов с корнем «нейро-» помогает объяснить влияние работы мозга на всё, что окружает человека.
Зачастую немотивированно объясняет:
«Некоторые неправомерные способы применения данных нейронауки забавны и по сути безобидны. Возьмем, к примеру, новую тенденцию – книги по нейроменеджменту типа “Ваш мозг и бизнес: нейронаука о великих лидерах” … которые советуют нервным руководителям высшего звена “помнить о том, что центры тревожности в мозге связаны с мыслительными центрами, включая префронтальную и переднюю поясную кору”. Повальное увлечение проникло на рынки воспитания детей и образования, что, вероятно, неудивительно. Родители и учителя являются легкой добычей для пресловутой “гимнастики мозга”, “мозгосовместимого образования” и “мозгоориентированного родительского воспитания”».
Салли Сэйтл и Скотт Лилиенфельд предостерегают о том, что «нельзя использовать правила, действующие на физиологическом клеточном уровне, для достоверного предсказания действий на ином – психологическом – уровне. Вот вам аналогия: если вы хотите понять текст на этой странице, вы можете отправить материю слов на химический анализ, и специалист по неорганической химии предоставит вам подробные точные сведения о молекулярном составе типографской краски. Однако никакие химические анализы не помогут вам понять, что эти слова означают, не говоря уж об их общем смысле в контексте других слов с этой страницы».
«Нам приятно, что обычные люди так заинтересовались наукой о мозге, и мы с воодушевлением предвосхищаем новые нейрофизиологические открытия. Тем не менее мы встревожены тем, что большая часть медийного рациона состоит из “вулигаризированной нейронауки” – как назвал это страж науки Нейроскептик [Нейроскептик – псевдоним британского специалиста в области нейронауки, ведущего популярный критический блог (http://neuroskeptic.blogspot.ru/), посвященный успехам и проблема нейронауки и смежных дисциплин] – которая предлагает неглубокие или слишком механистические объяснения сложного человеческого поведения».
Ученые также отрицательно относятся к таким пограничным наукам, стоящим на стыке гуманитарной области и точного медицинского знания. Для этого они обращаются к понятию нейромаркетинга (большинством исследователей авторство этого понятие приписывается Эйлу Смидтсу, профессору маркетинга из Университета им. Эразма Роттердамского):
«Импульсом для развития нейромаркетинга послужила идея о том, что потребители не могут точно сообщить о том, что им на самом деле нравится и что именно они планируют купить».
Маркетологи обратились к нейронауке, чтобы буквально залезть потенциальному покупателю в голову и понять, как и что ему выгоднее продать. Отношение к человеку как потребителю спровоцировало потребительское отношение к мозгу в том числе:
«Линдстром – автор делового бестселлера 2008 года “Байология: правда и ложь о том, что мы покупаем” (Buyology: Truth and Lies About Why We Buy), он вошел в список ста самых влиятельных людей по версии журнала “Тайм” 2009 года в категории “Ученые и мыслители”. Он советует маркетологам исключить “посредника” – личность самого покупателя – и непосредственно спрашивать у мозга: “Будешь ли ты покупать наши товары?” Забудьте о фокус-группах и опросах, мозг укажет дорогу к желаниям сердца.
Линдстром – широко известный представитель нарождающегося поколения Безумцев [вероятно, аллюзия на сериал «Mad Men»], известных как нейромаркетологи».
Нейромаркетологи основывались прежде всего на методе нейровизуализации (в медицине это стандартная процедура получила название МРТ – магнитно-резонансной томографии как способа получения томографических медицинских изображений для исследования внутренних органов, и мозга в том числе, и тканей с использованием явления ядерного магнитного резонанса). К чему же это привело?
Такие корпорации, как Google, Facebook, Motorola, Unilever и Disney, наняли нейромаркетологов, чтобы они помогли улучшить эти показатели. Принес ли этот шаг отдачу? Трудно сказать.
Нейромаркетинг – противоречивая деятельность, не имеющая устоявшейся системы показателей. Многие его проповедники сами опирались на рекламный бум. Один из байологов (мы используем слово “байолог” для обозначения маркетологов, которые систематически преувеличивают возможности нейронауки в увеличении продаж разных вещей) – А. К. Прадип, глава американской фирмы NeuroFocus, которая, по его словам, может предложить корпоративным клиентам “секреты того, как продавать продукты подсознательному мышлению.
В 1999 году британский нейробиолог Джема Кэлверт основала в британском Оксфорде компанию Neurosense – первую компанию, применявшую нейровизуализацию к психологии потребителя. В Соединенных Штатах BrightHouse Neurostrategies Group, базирующаяся в Атланте, была основана в 2002 году. Такие компании, как Coca-Cola, Home Depot и Delta Airlines, были среди первых клиентов BrightHouse.
В целом метод нейровизуализации и старания нейромаркетологов были направлены на то, чтобы влиять на решения, принимаемые человеком. И здесь медицина сталкивается с социологией и экономикой.
«В ставшей ныне классической серии экспериментов, проведенных в 1970-х, Канеман и Тверски исследовали, как люди принимают решения. Создавая сплав психологии и экономики, который сейчас называют экспериментальной (поведенческой) экономикой, они выявили определенные “когнитивные искажения” – по большей части неосознанные логические ошибки, искривляющие наши суждения о мире.
Другим важным когнитивным искажением являются “рамочные эффекты” (framing), которые заключаются в том, что люди склонны по-разному реагировать на одну и ту же информацию, в зависимости от того, как она представлена. Например, пациенты с большей охотой примут лечение, когда им говорят, что оно дает 90% шанс на выживание, нежели когда говорят о 10% риска смерти. Хитрость в том, как представить возможные варианты: высокая вероятность выживания звучит лучше, чем низкая вероятность смерти, хотя на самом деле речь идет об одинаковых вероятностях исходов.
MindSign, нейромаркетинговая компания из Сан-Диего, задействовала фМРТ для разработки как можно более увлекательного трейлера для фильма кинокомпании Warner Brothers “Гарри Поттер и Принц-полукровка”. Исследователи показали эпизоды из фильма тестовой аудитории, чтобы измерить уровень их внимания и эмоциональных реакций, таких как удовольствие, страх, скука или сопереживание».
В любом случае всё, что влияет на мозг – целенаправленно, сознательно, или бессознательно, – его же и изменяет, поскольку любой опыт (изучение нового языка, прогулка по незнакомому городу и пр.) приносит изменения. Мозг постоянно находится в работающем состоянии, кровь постоянно циркулирует, и кислород постоянно потребляется, и если мозг находится в полном покое – это мертвый мозг.
В мозге практически нет ничего замершего. Он постоянно перестраивается в ответ на обучение и опыт, каждую секунду бесчисленное количество раз меняя силу и рисунок связей между своими частями. Нейробиологи сейчас воспринимают мозг не как архипелаг мерцающих нейронных островов, а как искрящуюся электрохимической энергией, постоянно меняющуюся экосистему.
И нейровизуализация как раз является технологическим чудом, которое на самом деле позволяет узнать нечто об отношениях между мозгом и психикой.
«Идея о том, что конкретная область мозга ответственна исключительно за одну выделенную ей психическую функцию, может быть, интуитивно и привлекательна, но в реальности такого почти не бывает.
Миндалевидное тело, кроме того, участвует в реакции на все, что неожиданно, ново, незнакомо и возбуждающе. Вероятно, именно это служит объяснением его повышенной активности у мужчин, когда они смотрят на изображение Ferrari 360 Modena. Миндалина реагирует на фотографии лиц с угрожающим выражением, но она также реагирует и на фотографии дружественных, но незнакомых лиц».
Весьма любопытно Салли Сэйтл и Скотт Лилиенфельд объясняют явление зависимости, под которой традиционно понимается навязчивое желание употребления некоторых веществ (никотин, наркотик) или участия в определенной деятельности (игры, шопинг). В ряде исследований отмечается, что зависимость изменяет структуру мозга, но это не болезнь, которую можно вылечить лекарствами. Авторы книги с этим тезисом абсолютно согласны и дают такое определение: «зависимость – это поведение, для которого характерны повторяющееся употребление психоактивных веществ, несмотря на его разрушительные последствия, а также трудности в прекращении употребления, несмотря на решимость зависимого это сделать».
“Центральный парадокс, лежащий в основе зависимости, таков: как может способность к свободному выбору сосуществовать с саморазрушением? “Я ни разу не встречала человека, который имел бы зависимость и при этом хотел бы быть зависимым”, – говорит нейробиолог Нора Волкова, сменившая Лешнера на посту директора Национального института исследования наркозависимости в 2003 году. Точно.
Иногда спазм угрызений совести или вспышка самосознания склоняет чашу весов в сторону прекращения приема. Писатель Уильям Берроуз назвал это переживание “голый завтрак” [в оригинале “Naked lunch” – переводится по-разному: “голый завтрак”, “обед нагишом” и пр.]: “застывший момент, когда всякий видит, что находится на конце каждой вилки”. Кристофер Кеннеди Лойфорд, сам отказавшийся от наркотиков и алкоголя, в 2009 году выпустил под своей редакцией сборник эссе, названный “Моменты прояснения” (Moments of Clarity), в которых актер Алек Болдуин, певица Джуди Коллинз и другие подробно рассказывают о событиях, побудивших их к выздоровлению».
Надежда на медикаментозное лечение логически следует из идеи, что мозг – центральное звено в процессе развития зависимости. В целом на сегодняшний день наблюдается скромный, но реальный прогресс. … Однако, несмотря на три десятилетия усилий, по-прежнему все еще не существует медикаментозного лечения для наркозависимости.
Какова же роль нейробиологии в лечение и коррекции зависимого поведения?
Исследования мозга служат источником ценной информации о нейронных механизмах, связанных с желанием, навязчивыми идеями и самоконтролем, – и, возможно, однажды станут более востребованными в клинической практике. Но повседневная работа по реабилитации зависимого, независимо от того, поддерживается она медикаментозно или нет, – это процесс работы с человеком, который можно описать в терминах целенаправленного намерения, личностного смысла, выбора и последствий.
Очередным мифом, который развенчивают Салли Сэйтл и Скотт Лилиенфельд в своей книге, связан с историей так называемого детектора лжи, то есть полиграфа:
В начале 1900-х годов Уильям Моултон Марстон, будучи студентом Гарварда, изобрел аппарат, который стал предшественником современного полиграфа. Устройство записывало частоту дыхания с помощью движения воздуха в резиновом шланге, обернутом вокруг груди испытуемого, а также кровяное давление с помощью манжеты на его плече. В качестве забавного примечания к истории полиграфа можно сказать, что Марстон позже стал создателем комиксов и под псевдонимом Чарльз Моултон создал Чудо-Женщину, боевую героиню, которая носила на талии “Золотое лассо правды”. Когда злодеи попадались в петлю ее магической версии пневматического шланга, им приходилось говорить правду.
Вот такой интересный факт. Так что же: может ли полиграф ошибаться и можно ли его обмануть?
Таким образом, когда человек лжет, ни одна область мозга не изменяет свою активность уникальным образом. Каждый тип лжи требует своего собственного набора процессов в мозге. Это происходит потому, что с психологической точки зрения не вся ложь одинакова.
Если верить экспертам в области нейроправа, нейробиологические свидетельства становятся все более популярными в судах. С 2005 по 2009 год количество уголовных дел, где были представлены доказательства из области нейронауки или психогенетики, удвоилось.
В целом исследование мозга и связанное с этим появление таких областей науки (иногда – псевдонауки) исторически оправдывается: даже ошибочные суждения и нелепые выводы так или иначе приводят к гениальным открытиям и познанию глубин человеческого организма.
Наши мозги весьма искусны в мышлении, и вы заняты им прямо сейчас, в процессе чтения. Мы вынашиваем идеи, размышляем над ними и намереваемся осуществить соответствующие этим идеям действия. В ходе этого процесса самоизменяющийся, пластичный мозг учится на собственном опыте и в результате в следующий раз “рассуждает” по-другому. Сознательное мышление позволяет нам устремляться к долговременным целям, проигрывать различные сценарии и осмысливать прошлые события, особенно когда мы попадаем в незнакомые ситуации.
Исследования мозга продолжаю приносить знания о механизмах мышления и принятия решений. Они помогут объяснить, как мы размышляем, взвешиваем возможности, формируем намерения, реагируем на свои желания и изменяем собственное поведение на основе прогнозируемых последствий. Но наука о мозге никогда не сможет показать нам, что нечестно или аморально обвинять или наказывать людей в мире, где все предопределено. Это означает, что спорное будущее вины и обвинения будет продолжать оставаться проблемой, созданной специально для таких сознательных и склонных к размышлениям существ, как мы.
Другие статьи автора
- Как говорить с учащимися о блокаде на уроках литературы: материалы, задания, приложения
- Грамматика урока: методические рекомендации на основе книги Д. Родари «Грамматика фантазии: Введение в искусство придумывания историй»
- В преддверии итогового сочинения: универсальные тексты
- Лучшие книги Рождества: обзор
- Урок-коллоквиум: из опыта преподавания литературы в 5-6 классе
- 10 уроков: книги о взрослении
- Создаем поликультурную среду на уроках литературы: примеры произведений и работ учащихся
Статьи по теме
- 7 книг для развития креативного и творческого мышления
- Использование лексических игр на занятиях по английскому языку для учащихся с трудностями в обучении
- Создание эффективных комплексных рабочих листов
- Как адаптировать тексты для студентов, изучающих русский язык как иностранный
- Заголовочный комплекс как средство обучения русскому языку как иностранному
- Фрагмент занятия по РКИ: “В салоне сотовой связи”